Дирижер - Алексей Репников Музыка Дмитрия Шостаковича. Либретто по пьесе Уильяма Шекспира Хореограф-постановщик — Жан-Кристоф Майо Ассистент хореографа-постановщика — Бернис Коппьетерс Сценограф — Эрнест Пиньон-Эрнест Художник по костюмам — Огюстен Майо Ассистент художника по костюмам — Жан-Мишель Ленэ Художник по свету и автор видеопроекции — Доминик Дрийо Ассистент (видеопроекция) — Стефани Матье Драматург — Жан Руо Репетиторы — Ян Годовский, Виктор Барыкин, Йосу Забала Дирижер-постановщик — Игорь Дронов Мировая премьера – 4 июля 2014 года, Большой театр Жан-Кристоф Майо не первый, кого привлекла идея привести на балетную сцену воинственных героев комедии Шекспира. Среди его предшественников были Морис Бежар (его версия промелькнула в середине 1950-х практически незамеченной) и Джон Крэнко, спектакль которого стал классическим, шел в том числе и в Большом, до сегодняшнего дня украшает многие сцены. «Мне интересно показать, что приведет Петруччо и Катарину к любви. Эти персонажи, которые встретились не по своей воле, несмотря ни на что, откроют для себя любовь. Их свадьба говорит нам о том, что не надо никого судить: даже ведьма или гнилое яблоко могут найти свою половину. Для меня важнее всего дать почувствовать, что эта кошка нашла своего кота, а не показать дикую тварь и ее дрессировщика», – так объяснял свой выбор сюжета Майо. Он обладает талантом рассказывать сказки, причем так, что каждый способен усмотреть в его «Ромео и Джульетте», «Золушке» или La Belle («Спящей красавице») кусочек собственной жизни, каким-то непостижимым образом подсмотренный хореографом. Воспитанник классической французской школы и экс-солист Гамбургского балета Джона Ноймайера, он сохраняет верность пуантам и неоклассическому балету. Поэтому в очереди на постановки Майо стоят ведущие театры мира. Но он несколько десятилетий сохранял поразительную преданность Балету Монте-Карло. Мировые премьеры более чем трех десятков его спектаклей прошли в Монако, остальным приходится довольствоваться лишь копиями. Исключение хореограф сделал только для Большого театра. «Сколько бы времени ты ни провел со своей труппой, когда тебе переваливает за пятьдесят лет (особенно если случается серьезная проблема со здоровьем), понимаешь, что позади осталось больше, чем впереди. Становится жаль, что ты так и не попытался совершить какую-нибудь авантюру. Прийти в труппу, которую не знаешь и которая не знает тебя – это вызов, которого я хотел и ждал», – объяснял Майо свой шаг. Мощную, многоголосую и афористичную пьесу Шекспира, использованную как каркас, он, как всегда, превратил в кино на пальцах – с помощью своего постоянного соавтора, сценографа Эрнеста Пиньон-Эрнеста, придумавшего оптимальную конструкцию из двух лестниц, съезжающихся и разъезжающихся под разными углами и трансформирующих пространство. Костюмы Огюстена Майо, сына хореографа и ученика Карла Лагерфельда, могут быть датированы и золотым веком Голливуда, и сегодняшними днями. Сюжет «Укрощения строптивой» хорош для хореографа тем, что не теряет актуальности: проблему старшинства в выдаче дочерей замуж он игнорирует, зато сложность семейных отношений строптивой Катарины с отцом, сестрой Бьянкой, ее воздыхателями и женихом-мужем не теряет актуальности даже в эпоху победившей эмансипации. Майо не скрывал, что хотел поставить спектакль на музыку именно русского композитора, потому что делал его в Большом театре: для него это был способ найти взаимопонимание со своими танцовщиками. «Эх вы, сени, мои сени», сопровождающие первое появление Петруччо, или «Вы жертвою пали в борьбе роковой», под которую он ведет свою женушку домой, создают мощнейшее остранение. «Не будучи русским, я не знаю философского смысла музыки Шостаковича, – признавал хореограф, – но как у любого человека, у меня есть право почувствовать в ней эмоцию. Сам Шостакович принадлежит России, но его музыка принадлежит всему миру». Сразу же оказалось принадлежащим миру и «Укрощение строптивой» Майо. Он не только был признан лучшим балетом сезона, которому досталась коллекция Национальной театральной премии «Золотая маска», – спектакль широко востребован на зарубежных гастролях наряду с академической классикой, а в России был показан на крупнейших фестивалях Dance Open в Санкт-Петербурге и Платоновском международном в Воронеже. Зрителям в разных частях света оказалась близка идея хореографа, что «принимать правила игры, чтобы выжить, не означает идти на компромисс».